автор: Lulu | 30 марта 2009
читать дальше
...Ты помнишь всё, словно это было вчера.
Качели, золотое осеннее солнце, пыльная вытоптанная трава и площадка, на которую ты приходишь каждый день. Ты и сам не знаешь, почему тебя тянет сюда. Ведь каждый раз всё начинается заново+
Они говорят:
- Не хотим с тобой дружить...
Они говорят:
- Мамы нам запрещают играть с тобой...
Они говорят:
- Уйди и не мешайся...
Они смеются.
Ты уходишь, но недалеко, усаживаешься на качели в тени дерева и смотришь на детей. Смотришь и не понимаешь, чем же ты отличаешься. Они падают, разбивают коленки, и из ранок течет красная кровь. Почему-то это тебя настораживает. У тебя на пальце - глубокий порез, заклеенный пластырем с синим корабликом. И ты с замиранием сердца отклеиваешь пластырь и принимаешься сдирать струп с царапины, чтобы увидеть свою кровь. Вдруг она не такая, как у них?
Но она такая же.
Ты смотришь на свою расцарапанную ладошку - ладошку пятилетнего мальчишки, маленькую, с по-детски нежной кожей.
- Ой, Наруто, ты порезался? На пластырь! Мне мама дала.
- Спасибо... Сакура-чан...
Она сует тебе в руку запечатанную в тонкую бумагу пластинку, немного помятую и пахнущую леденцами, улыбается и бежит обратно к детской площадке, где царит невообразимый писк и возня.
Ты долго смотришь ей вслед. Потом, надорвав упаковку и сосредоточенно сопя, заклеиваешь пластырем кровоточащий порез. Задумываешься, глядя на вымазанную в крови ладошку. И медленно загибаешь один палец.
Плюс один.
...Ты помнишь это так хорошо, что, стоит прикрыть глаза, воспоминания оживают, точно в фильме.
Пустой класс, жесткий, неудобный стул, на котором ты ерзаешь, ожидая наказания. Очередного. Потому что с первого дня в Академии ты только и делаешь, что остаешься после занятий. Ты даже привык к этому, и, когда Ирука-сенсей закрывает глаза на твоё хулиганство, тебе становится чуточку одиноко. Совсем немножко.
- Ну зачем ты это делаешь, Наруто?
- Потому что.
- Почему "потому что"?
- Просто потому что.
Ты скрещиваешь руки на груди и демонстративно отворачиваешься, глядя в окно. Ещё один вечер в обнимку со шваброй и ведром: смывать со скалы краску придется, наверное, до темноты...
- Я слышал, ты любишь рамен?
Ты моментально подбираешься, становясь похожим на дикого лесного зверька.
- Ну.
- Не хочешь пойти перекусить? Я угощаю.
- А... А краска?...
Меньше всего ты ожидал увидеть в ответ улыбку - мягкую, открытую. По-отечески теплую.
- Подождет до завтра.
Ты прыгаешь вокруг Ируки-сенсея, как щенок, которого впервые в жизни пустили побегать на травку. Смешно фыркаешь и жмуришься на яркое солнце. Болтаешь без умолку. И поминутно заглядываешь в теплые, темно-карие глаза, проверяя, не передумал ли сенсей.
Только дойдя до Ичираку-рамен и усевшись на высокий стул около стойки, ты смотришь на свою ладонь и улыбаешься, увидев светлый шрам на указательном пальце. Косишься по сторонам, не видит ли кто, и быстро загибаешь два пальца.
Один плюс один - это два.
...Ты помнишь каждую секунду того дня.
- Ура! Я в одной команде с Сакурой-чан!
Но твоя радость длится недолго.
- О, Ками! Я в команде с этим придурком Саске!
- Думай, что говоришь... добе.
- Тебя не спросил, теме!
- Грр!
- Грр!
- Эй, эй, перестаньте оба.
Голос Какаши-сенсея звучит как-то по-особенному, так, что сразу понятно, лучше прекратить. Ты показываешь придурку Саске язык и, запрыгнув на дерево, усаживаешься на толстой ветке. Суешь руки в карманы любимой оранжевой куртки, но через секунду вытаскиваешь ладонь правой руки и задумчиво рассматриваешь её. Потом ещё раз смотришь на Какаши-сенсея и придурка Саске. Решительно загибаешь четыре пальца. Улыбаешься.
Два плюс два будет четыре.
...Ещё одно воспоминание. Оно сыпучее, как песок. Оно немного болезненное, но в то же время по-своему приятное.
- Я сражаюсь только за себя.
- Ну и дурак ты, Гаара.
- ... Наверное.
Удивляешься. Вы лежите на траве, глядя в просвечивающее сквозь листву небо. Ты слышишь, как по земле гулко раздаются чьи-то шаги, всё ближе и ближе. Ты знаешь, что это идут брат и сестра Гаары, но совершенно уверен в том, что тебе больше нечего опасаться. Поднимаешь руку, устало улыбнувшись, сжимаешь кулак и довольно жмуришься.
Плюс один.
Плюс Суна в уме.
...От следующего воспоминания ты хмуришься.
Это - беспорядочное мелькание веток и листьев перед глазами. Оно приходит единственной мыслью - гнать себя вперед, без остановки, потому что даже минутная задержка непозволительна.
- Саске! Саске-е-е!
- Достал.
Шум воды, свист Чидори, гул чакры, красный туман перед глазами, красная кровь на руках...
- Ты - мой лучший друг...
Саске думал, что ты не слышишь. Ты никогда не расскажешь ему, что слышал каждое слово и помнишь каждое движение.
Саске ушел. Ты остался.
Уже в больнице, придя в себя в пустой палате и морщась от оживающей в израненном теле боли, ты с трудом переворачиваешься на бок и смотришь на свою бессильно лежащую на подушке руку. Она вся в ссадинах, и белого шрама почти не видно. А подушка мокрая от слёз.
Минус один.
...Дальше. Память услужливо раскрывается, выпуская хранившиеся в ней картины и образы.
Перед тобой - длинная дорога, упирающаяся в синевато-серую полоску гор на горизонте. Ты ещё не знаешь, что эта дорога растянется на два с половиной года.
- Идем, Наруто.
- Ага. Эй, эй, а зачем это нам на источники?
- Ты что, забыл? Мне нужно собирать материал для новой книги!
- Какого черта... Эй! Стой! Нам нужно прямо, а не... Грр, вот старый извращенец...
Плюс один.
И минус один в уме.
..Следующее воспоминание. Оно пахнет тушью для рисования и чистой бумагой свитка. Оно сильное, и, пожалуй, тебе за него немного стыдно. За то, что ты тогда чувствовал.
Замена. Подделка. Бесит.
Ты его ненавидишь. Ненавидишь, хотя раньше казалось, что ты не умеешь ненавидеть так - внутренне, холодно, расчетливо. Оказывается, умеешь. Но ты ещё раньше, сидя на нагретых солнцем качелях, научился прощать. И всегда даешь людям второй шанс. Любым людям.
- Если ты ещё раз так скажешь про Саске, Сай, я убью тебя.
Плюс одна вторая. Ты, конечно, не думаешь об этом, но эта одна вторая скоро окажется единицей.
Да, и всё так же минус один в уме.
...Ты вспоминаешь дальше.
Разломанная земля, разрушенные дома. Пустырь, над которым с отвратительным карканьем носятся вороны. Пахнет гарью и кровью. Недалеко ещё дымится сгоревший остов дома. На вывороченной из грунта бетонной плите сиротливо лежит кукла с оплавившимся от жара пластмассовым лицом.
Ты бредешь по пеплу, по черной сырой земле. Здесь, справа, был небольшой двор, и в нем всегда росли камелии. Вон там, слева, где высится груда досок и деревянных палок, была уютная чайная. Развалины расплываются перед глазами. Ты не плачешь - просто от дыма слезятся глаза. Просто от дыма...
Деревню отстроят заново. Это не так уж и сложно, верно? И всё станет как раньше.
Только их не вернуть.
Минус два.
И ещё минус один в уме.
...С тех пор было много действий: и сложения, и вычитания - всего хватало. Но этот минус один до сих пор не дает покоя. Он, как навязчивая идея, всё ещё мучает неопределенностью, хотя основные действия уже завершены и даже приблизительная сумма получена.
Но когда-нибудь этот минус один превратится в плюс один, верно? Если минус единицу возвести в квадрат, получится плюс единица... Но она уже будет не она, а другая плюс единица. Помноженная. Так не пойдет...
Или можно помножить минус единицу на корень из единицы, и будет... нет, опять минус один получится...
- Сакура?
- М-м?
- Как минус поменять на плюс?
- Нашел о чем в три утра спросить.
- Ну ответь.
- Отстань, Наруто.
- Ну очень надо.
- Спи.
- Ну Сакура-а...
- Возьми карандаш и дорисуй черточку к минусу.
Ты грустно улыбаешься и смотришь на свою ладонь. Твердую, широкую мужскую ладонь с сильными пальцами и чуть загрубевшей, шершавой кожей. Светлую полоску давнего шрама на указательном пальце почти не видно.
Жаль, что, когда считаешь на пальцах, никак не зачеркнуть получившийся минус. Правда, жаль, Наруто?